Оригинал взят у
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
domestic_lynx в
ПРО ПРОТОПЛАЗМУ В этот славный весенний день дозвольте хоть и с некоторым опозданием, но с неизменной патриотической гордостью донести до любезных моих френдов, анти-френдов и просто читателей радостную весть. Мы живём в стране, где свобода слова достигла такого градуса беспрепятственности, что нашим западным, а также восточным, южным и иным-прочим друзьям остаётся только от бессильной зависти зеленеть, как весенняя травка на солнечном косогоре. Они и зеленеют – и травка, и друзья. Зазеленеешь тут, когда у них там даже негра негром назвать нельзя – тут же зашпыняют тебя за расизм. Да что негр! В Германии, было дело, тётка-журналистка не остереглась и ляпнула сдуру, что-де при нацистах уделялось большое внимание защите материнства и младенчества. Ну и попёрли бедолагу с хорошего, денежного месте за якобы прославление нацизма. А она его даже и не похвалила вовсе – нацизм-то.
Зато у нас всякому расисту – честь и место. Любое мнение – свято. Любое – может быть опубликовано в СМИ. И никто даже особо не удивляется: вот до какой глубины проникли в широкие народные массы идеалы свободы и толерантности. И то сказать: два мира – две системы. И ни какой тебе цензуры. И позор тем, кто вякает про какую-то там цензуру. Какая цензура, когда на вполне популярном сайте «Эха Москвы» помещают заметку вполне популярного Шендеровича, где тот в самых лапидарных и энергических выражениях прославляет расизм. И никто ни «Эхо» не закрывает, ни автора не привлекает к ответственности за пропаганду расизма. Даже внимания-то особого никто на эту заметку не обратил: ну вякнул, ну ляпнул, работа у них такая…
Мне уже доводилось писать, что лучшая цензура – это необузданная свобода слова. Слово в таких условиях теряет всякую силу и всякое значение: собака лает – ветер носит. Не более того. А любое обсуждение, а паче того – осуждение – это привлечение внимания, придание значения и, как ни суди, популяризация. Так что полная свобода слова в перспективе низводит слово до уровня простого информационного шума – вроде уличного. Неприятно, но что попишешь, раз окна у тебя выходят на улицу. Так что, вполне возможно, наши власти и наши патриотические СМИ поступили прозорливо и перспективно, что расистскую заметку проигнорировали. А ведь могли бы и раскрутить дело по статье 282 УК РФ. Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды.
Вот что говорит закон:
«1. Действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации, —
наказываются штрафом в размере от пятисот до восьмисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от пяти до восьми месяцев, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок от двух до четырех лет.
2. Те же деяния, совершенные:
а) с применением насилия или с угрозой его притеснения;
б) лицом с использованием своего служебного положения;
в) организованной группой, —
наказываются лишением свободы на срок от трех до пяти лет».
Но – ничего такого не произошло, хотя – вполне могло бы. Допускаю, что в данной ситуации игнорирование – худшее наказание.
Наш герой и его работодатели, возможно, именно и нарывались на преследование со стороны «цепных псов режима», «кровавой гебухи» и т.п. А оно – не последовало. В коммерческой практике работы с возражениями такое поведение называется «провалить возражение»: ты не вступаешь в спор, и возражение повисает в воздухе. А дальше – обо всей этой муре никто и не помнит, новый день приносит новые, самые свежие новости: то ли он украл, то ли у него украли.
Вполне допускаю, что расистская заметка была сочинена в расчёте на «преследование»: очень уж она гротескная. Доктору Геббельсу со всей его недюжинной филологической эрудицией слабО было эдакое сочинить. Геббельсовский расизм убогий какой-то, скучный: ну высшая раса, ну низшая… Да вообще Геббельс по сравнению с Шендеровичем – это примитивный немецкий филистер, напрочь лишённый фантазии. Не случайно он был так мало успешен в художественной литературе: просто выдумать ничего не мог, сколько ни тужился. Не то Шендерович! Он не заморачивается рассуждениями о каких-то там расах, кто к какой принадлежит, какие там критерии. Это наш бывший соотечественник Альфред Розенберг всё пытался устанавливать критерии, и установил бы, наверное, да вздёрнули его по приговору Нюрнбергского трибунала.
А Шендерович верно просекает фишку: любое рациональное утверждение можно опровергнуть, поставить под сомнение, потому никаких критериев и обоснований не нужно, вообще от них, обоснований, надо держаться подальше – это залог успеха. Потому оппоненты и вообще граждане, думающие и живущие по-иному, чем либеральная тусовка, объявляются – нет не унтерменшами, унтерменши (по нацистской расовой теории) – всё-таки люди, хоть и второсортные. Шендерович идёт дальше и объявляет немилых себе граждан просто не-людьми. Почему-то «протоплазмой». Ну, слово такое подвернулось – звучное. Вообще-то этим термином обозначают содержимое живой клетки. В общем, дрянь собачья – так надо понимать «протоплазму» Шендеровича, такое у него авторское словоупотребление: сразу видно творческого человека. «Мы, - пишет творческий человек, - ошибочно - полагаем, что относимся с ними к одному биологическому виду (нашему)… Мы по инерции числим их оппонентами, а они - окружающая среда.
И сходные внешние признаки - типа наличия пары рук и ног, носа, очков, прописки и умения пользоваться айпадом - не должны отвлекать нас от этой суровой сути дела.
Евгений Григорьевич Ясин (например) и (например) Дмитрий Константинович Киселев относятся к разным биологическим видам».
Эвона как! А вы говорите: Геббельс. Да Геббельс бы вторично застрелился от зависти, прочти он такое. И то сказать: к чему нагромождать массу какой-то наукообразной муры: форма черепа, какие-то допотопные истории (чем увлекался геноссе Розенберг в своей длиннейшей книжке «Миф ХХ века») – и всё ради того, чтобы доказать: ОНИ от природы, от рождения хуже НАС. А тут – простое, как всё гениальное, и радикальное решение расовой проблемы: ОНИ – просто не люди. МЫ – люди, а ОНИ – нет. И точка. И не поспоришь. Потому что, как говорил герой Лермонтова, можно спорить с тем, что дважды два пять, но с тем, что дважды два – стеариновая свечка – спорить невозможно. Протоплазма, ненавистная протоплазма – это именно и есть функциональный аналог стеариновой свечки.
И придраться – не к чему. Ну так, по мелочи разве. Как-то не совсем комильфотно синьору из общества говорить «предпринять меры» - быдловато звучит, ватнично. Даже в нашей «районке» протоплазма так не пишет. Даже она знает: меры – ПРИнимают, а действия и шаги –ПРЕДпринимают. Впрочем, не будем судить нашего героя слишком строго: вероятно, в детстве было диалектное языковое окружение, что-то из южно-русских говорков. «И перестаньте уже цитировать протоплазму». «Уже» в функции усиления – это типично для Новороссии, Одессы, юга России, русскоговорящей Украины, это их диалект…
Но это не всё, что хотелось мне сказать по поводу этого дивного творения. Такое жизнеощущение: мы – люди, они – мразь, дрянь, «вата» и т.п. – так вот такое чувство жизни очень нынче распространено. Вообще, в последнее время из всех щелей повылезали разного рода «аристократы» (сгруппированные по разным основаниям), противопоставляющие себя «быдлу». Названия разные: шпана, серость, люди не нашего круга, - и накал страсти тоже разный, но явление едино. Эдакий бытовой расизм. Стремление объявить НАС принципиально, природно выше ИХ. Откуда это? Какую потребность, пускай в извращённом виде, люди реализуют с помощью бытового расизма?
Мне кажется, причина вот в чём. Людям требуется за что-то себя уважать. Это нужно для того, чтобы на склоне лет ощущать свою жизнь не зряшной, не брошенной псу под хвост, а прожитой не впустую. А современная жизнь даёт очень мало оснований для самоуважения. В глубине души так называемые «успешные» ощущают свою жизненную возню как очень слабое основание для самоуважения. За что уважать-то? За то, что пронырством что-то прикарманил? За квартиру в Лондоне? Как-то не уважается. А большого настоящего дела – нет, одна пустопорожняя суета. Вот и возрастает запрос на «философию», которая учит: ты – лучший, ты – аристократ, а те – они дрянь собачья, протоплазма. И не требуется никаких свершений, никакого дела – просто достаточно принадлежать к высшей расе и, сбившись в кучу с себе подобными, совместно уважать себя и презирать тех, которые «не мы». Так легче преодолеть бессмыслие жизни, плачевность её итога. Можно совместно с друзьями по расе, людьми «нашего круга» обсуждать, какие надо «предпринимать срочные меры для сохранения вида в неблагоприятных условиях». Это возвышает или, как минимум, сглаживает чувство бессмысленности жизненной возни.
Собственно, и расизм гитлеровского разлива – это тоже была компенсаторная примочка для обывателя. Как ни убог обыватель, он мог считать себя выше унтерменьшей: евреев, славян, цыган, кого там ещё. То, что придумал Шендерович, это примочка для либеральной тусовки: как ни убоги все эти «писатели газет», офисные сидельцы, преподаватели какой-нибудь гуманитарной жвачки, но они – люди, а не протоплазма. Это – источник их гордости, их идентичности, не-зряшности их жизни.
В этом психологический смысл расизма. И запрос на него – всегда показатель болезненного неблагополучия общества. Или его части, в которой эти идеи активно расползаются и циркулируют. Сегодня, надо признать, интеллигентская тусовка на эти идеи запрос предъявляет. И это плохой симптом.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
