![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Революционер — это психическое заболевание
Apr. 2nd, 2014 12:18 pmОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
kuzma_prutkoff в Революционер — это психическое заболевание
kuzma_prutkoff в Революционер — это психическое заболеваниеДжина, выпущенного из бутылки, рациональными средствами загнать обратно довольно трудно. Революционную толпу вообще очень сложно остановить даже в тех ситуациях, когда цели революции достигнуты. Отсюда феномен того, что начинают делать революционеры, придя к власти — это уничтожать друг друга. Кроме того, такая возбужденная агрессивная толпа сразу остановиться не может: многие люди просто отвыкают от естественного образа жизни, от размеренных будней, когда нужно вставать с утра и идти на работу. И, кстати, феномены гражданских войн, которые очень часто сопутствуют революциям, во многом объясняются тем, что агрессивные настроения продолжают выплескиваться. Новые власти пытаются обуздать ту революционную энергию масс, используя которую они к власти и пришли. Но одно дело — использовать эту энергию во время революционных действий, другое — ее приручить и утихомирить.
Механизм вывода людей из этого состояния существует, но беда в том, что психологи не работают с большими массами населения. В толпе голос психолога услышан не будет. Если бы из этой толпы можно было бы извлекать людей небольшими группами и работать, тогда, наверное, результат был бы. Конечно, желательно, чтобы психологи работали и с самими революционерами тоже, но об этом можно только мечтать, потому что революционеры считают, что они абсолютно непогрешимы. Хотя психологические исследования революций говорят о том, что если бы эти люди в свое время обращались к психологам — то, возможно, они революционерами бы и не стали.
Предсказать, когда это все на Майдане закончится, довольно трудно. Украина ходит по кругу — регулярно они революционным путем приводят кого-то к власти, через какое-то время возникает массовое недовольство революционно выстроенной властью, эта власть свергается и т.д. Вроде бы рационально пора понять, что жизнь от этих революций лучше не становится. При всем нашем ментальном сходстве с украинцами здесь и кроется граница существенных различий, потому что 20 век научил Россию тому, что революции бессмысленны, они не оказывают позитивного влияния на жизнь, зло таится в самом человеке, а не в социальной системе. У нас, вероятно, выработался иммунитет к революциям, чего нет у наших украинских братьев. В них заметна некая магическая установка, вера в то, что жизнь радикально изменится от того, что одна власть сменится на другую.
Механизм вывода людей из этого состояния существует, но беда в том, что психологи не работают с большими массами населения. В толпе голос психолога услышан не будет. Если бы из этой толпы можно было бы извлекать людей небольшими группами и работать, тогда, наверное, результат был бы. Конечно, желательно, чтобы психологи работали и с самими революционерами тоже, но об этом можно только мечтать, потому что революционеры считают, что они абсолютно непогрешимы. Хотя психологические исследования революций говорят о том, что если бы эти люди в свое время обращались к психологам — то, возможно, они революционерами бы и не стали.
Предсказать, когда это все на Майдане закончится, довольно трудно. Украина ходит по кругу — регулярно они революционным путем приводят кого-то к власти, через какое-то время возникает массовое недовольство революционно выстроенной властью, эта власть свергается и т.д. Вроде бы рационально пора понять, что жизнь от этих революций лучше не становится. При всем нашем ментальном сходстве с украинцами здесь и кроется граница существенных различий, потому что 20 век научил Россию тому, что революции бессмысленны, они не оказывают позитивного влияния на жизнь, зло таится в самом человеке, а не в социальной системе. У нас, вероятно, выработался иммунитет к революциям, чего нет у наших украинских братьев. В них заметна некая магическая установка, вера в то, что жизнь радикально изменится от того, что одна власть сменится на другую.
доктор психологических наук, заместитель директора института психологии РАН
Андрей ЮРЕВИЧ
