Вельзевул, Вулкан, Гефест, Ваал...-3
Jun. 29th, 2012 10:01 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
oio11Найдена и фреска с оргиастическим сюжетом на фоне храмовых воскурений. С одной стороны композиции стоит богиня Анат в белом одеянии (богиня Неба), с другой - жрец у двери храма богини. Представлялась Анат и в виде обнажённой женщины, стоящей на льве (аналогия с Иштар). Как воительница, богиня представлялась стоящей в воинственной позе с поднятой правой рукой, в которой она (предположительно, судя по египетскому изображению на надгробных плитах) держала боевую секиру, и со щитом и копьём в согнутой в локте левой руке (секира, копьё и щит не сохранились).
Характерно, что "сестра и жена" (заметим, что жрица-рапаитка Пагату - сестра и жена Акхата, будущего главного жреца рапаитов Харнама; Миф "Волшебный лук") бога Балу богиня Анат пылает к нему совершенно не супружеской любовью, но материнской:
Как сердце коровы к её телёнку,
Как сердце овцы к её ягнёнку,-
Так - сердце Анат (стремится) к Ваалу.
(Перевод И.Шифмана)
Эпитеты, использованные в этих очень красивых древних стихах, характеризуют Анат, как Великую неолитическую богиню-мать, а Балу - как её дитя.
То что Балу - первоначально бог-податель небесной влаги, её воплощение,- порождение богини Неба, явствует из того, в частности, что перед пиром (Анат в гостях у Балу, миф «Дворец для Балу») Анат и Балу, как небесные боги, совершают ритуальное омовение не водой земного источника, но «росой небес». Это же можно усмотреть и из содержания древнего мифа, рассказывающего о том, как Анат поглощает телесную суть (кровь и плоть) убитого бога Балу (106. с277).
С точки зрения естественноприродного толкования мифа «перед нами,- пишет Ю.Б. Циркин (с277),- олицетворённое поглощение дождя (Балу) земным источником (Анат)». Непосредственно после этого деяния Анат (по тексту) обходит различные земные источники. Отсюда ряд учёных делает вывод, что Анат - богиня земных источников, а её имя (Анат)- производное от слова «источник».
Если рассматривать Анат, как богиню Неба, владычицу «высокой, небесной, воды (А-Н)», то, поглощая материальную субстанцию Балу - влагу, она (небо) собирает (в виде испарений) росу и воды дождя, собственность, принадлежащую ей по праву (в отличие от «сладких» вод Бездны (Абзу) - вод земных источников, принадлежащих Великому богу-отцу). По-видимому, ко времени создания мифа сама богиня Неба уже «утратила» способность производить дождь или росу, поэтому она, как богиня плодородия, обходит земные источники влаги с тем, чтобы оценить их обильность, а также и ущерб от засухи после гибели Балу.
Характерен состав погребальной жертвы, принесённой Анат при предании земле тела Балу: по семьдесят (70=7х10 либо 70=7х5х2) быков и волов, горных козлов, овец, ослов, оленей. Поскольку Балу изначально бог небесный, ипостась богини Неба как «высокая» небесная вода, жертвы Анат кратны трём: три одной стороне и три - другой: помимо земли и преисподней (символика: числа 7, 5 и 10; животные - быки и волы) и подземного огня (горные козлы), жертвы приносятся также и небу (олени, ослы, овцы).
Примечательно, что в борьбе за равноправие, независимость и власть с владыкой Илу и его потомством, основным атрибутом чего прежде всего служило наличие дворца («когда будет у Балу дворец, тот сможет установить время дождей, время потоков, он возвысит свой голос в облаках, бросит на землю молнии»),
Балу не только обращается (через вестников) за помощью к Великой матери Анат, но и просит её, живущую в недрах земли, походатайствовать о содействии перед Авадоном (Хусаром, Дагоном)- Великим отцом, богом земли и преисподней, - от своего (её) имени (путём жертвоприношения Авадону исключительно атрибутов культа богини) попросить за него. «Балу просит её поместить в землю хлебную жертву, вылить возлияние (молоко или масло) в глубину земли, поместить там жертвенный котёл (для варки)». В начале, увидев вестников Балу, Анат сильно испугалась (за своё возлюбленное чадо): «ослабли её члены, задрожали её колена». Но «успокоенная (ими) Анату согласилась сделать всё, о чём просит Балу» (106.с92).
В Мифе "Балу и Муту" (69.с86) повествуется о том, что после смерти Балу на земле наступает засуха и опустошение. В отместку за гибель любимого «мужа» и её последствия богиня плодородия Анат убивает Муту. В тексте мифа, практически, не рассказано о битве между ними (Богиня-мать неимоверно сильнее и Муту, и Балу, этих «двух равно могучих исполина»: «Она (с лёгкостью) схватила Муту, сына Илу» и разрубила его мечом-серпом). Описание последствий победы «воспроизводит цикл сельскохозяйственных работ после сбора урожая» (106.с354).
«Муту, Мот» - и смерть, и, в тоже время первозданная плодоносящая живительная сила (ил, перегной (продукт смерти), дающий и усиливающий плодородие твёрдой, каменистой почвы Ханаана). Как животворящая субстанция, гниль, грязь, выступает и у Нонна Панополитанского (в его передаче Тирского мифа). Поэтому «только он, Муту, один... накормит богов и людей, насытит всех живущих на (этой) земле»; Балу же, Владыка того, что на земле, на это не способен (106.с97). Муту, царь преисподней, недр земли, по-видимому, был ответственен также и за водные «источники бездны».
Дабы возродить жизнь на земле, Анат размалывает жерновами останки Мота и рассевает их (животворящий ил) по полю подобно зерну (по-видимому, богиня плодородия, подательница влаги, контролировала и уровень живительной силы земли), и тогда Балу тотчас воскресает и воз-вращается к жизни, а напоённый и омытый им мир оживает. Именно взаимодействие, единение богов (в начале - Великих бога-отца и богини-матери, а позднее - их ипостасей) возрождает умершие семена, брошенные в землю. В одном из мифов (63.с372) Анат, раннеземледельческая богиня растительного плодородия, убивает Муту, изображаемого в образе «зрелого колоса», который падает под ударом её серпа в конце лета (т.е. живительная плодоносящая сила бога земли Муту создаёт урожай, вливаясь в растения, затем гибнет (однако, не сам Муту) во время его уборки, но возрождается ежегодно (Балу - каждые семь лет); поэтому и Муту (в одной из своих ипостасей, в частности, не как царь Шеола) - умирающий и воскресающий бог). Древние жители Ханаана воспринимали распри своих богов Муту и Балу, что называется, как «единство и борьбу» противоположных сторон одного и того же явления в процессе поддержания жизни на земле (поглощение небесной влаги землёй и преисподней). Поэтому и «никто (из них) не мог победить», борьба, в конце концов, прекратилась и «боги примирились». Характерно, что табличка с рассказом о борьбе Балу с Муту «завершается гимном в честь богини (солнца) Шапаш» (106. с355); ибо тепло (солнце), влага и плодородие земли воспринимались как дарованное людям свыше единое божественное благо.
"Люди,- полагает А.Б.Зубов (105.с100),- стали использовать зерно (и колос) в религиозных обрядах за одно, а то и за два тысячелетия до начала регулярного зе мледелия и, практически, одновременно с фиксируемым археологически сбором дикорастущих злаков. Складывается впечатление, что зерно (и колос), мука, выпеченный хлеб... были (важнейшими) элементами ритуала... Зерно... очень ёмкий символ смерти и воскресения, возрождения" (изображение богини-матери с головой в форме зерна - артефакт; мука, хлеб и зерно приносились в жертву только богине растительного плодородия).
Ради торжества жизни и упрочения миропорядка на земле Анат борется с различными разрушительными силами природы: и с богом преисподней, и с разбушевавшейся морской стихией - с чудовищем Латану. Так, в борьбе с Йаму и семиголовым змеем, его опричником, Балу, помогающий Анат, был тяжело ранен копьём Муту, союзника Йаму, когда он (Балу), преследуя Латану, забрался в его логово на дне моря, откуда его, вероятно, в бессознательном состоянии, и извлекла богиня Неба (наверное, при участии Шапаш, содействующей Анат в подобных обстоятельствах).
Возможно, это - мифопоэтические отголоски каких-то великих распрей, конфликтов, происходивших между Великой неолитической богиней-матерью и богом-отцом, методы разрешения которых весьма красочно высвечиваются в описании предполагаемой расправы Анат (угрозы) над богом Илу (Элом), прежде (семитическим) неолитическим богом-отцом (57.): "Швырну я его, словно овцу, на землю. Кровью омою середину его бороды" ("Дворец для Балу"). И разговаривает Анат с богом Илу не как почтительная дочь, но как сварливая жена (Рахмайу), как богиня Неба, глава пантеона: "Радуйся, Илу, что ещё жив на свете".
Древнейшие представления о богах (невероятная жестокость и необузданная ярость) отражены в непомерной кровожадности Анат, "моющей руки в потоках крови врагов". «К её ногам падали головы воинов, как отрезанные колосья, над нею, как саранча, летали отрубленные руки». «Многих сразив, она оглянулась. При виде трупов блаженство её охватило, вспухла печень её (от радости), ибо она погружала колени в кровь храбрецов» (Миф "Дворец для Балу"). Точно также радостно купалась в крови и древняя египетская богиня Неба Хатхор, небесная корова (она же богиня любви): "она ходила, глубоко увязая в (человеческой) крови" (71.с86).
В Угаритской мифологии Анат носит эпитет "невестка народа" (49-1.с75), т.е. является женой сына бога-эпонима угаритян, их создателя. Предполагается, что в протоханаанейской древности Угарита Анат считалась женой (и сестрой) хтонического бога «Угару» (возможно, сына "Божественного Отца", сотворившего главных богов и людей, либо самого Отца), основателя и покровителя города Угарит. Позднее, в мифе «Дворец для Балу», Угару уже представлен как «рядовой» бог: в качестве посланца Силача Балу к Анат он преклонился пред ногами богини и простёрся ниц. Существует мнение, что наименование «Угарит» - имя богини плодородия, и, следовательно, оно - один из протоханаанейских эпитетов богини Анат, великой матери.
В Ханаане богине Анат поклонялись повсеместно; ей посвящали деревья (69. с65); много городов носило её имя: Анат и Карт-Анат; Та-Анат (Фаанаф) - Земля Анат, егип.-хан.; Бет-Анат в Иудее и в ко-ленах Нефалимовом и Бениаминовом; в городе Анатод родился пророк Иеремия.
В израильско-иудейском доиудаистическом обществе весьма почитали Анат. Так, мать Самегара (Шемагар - "Имя-гора"), героя Древнего Израиля, носила имя богини (Суд.3.31): "Самегар, сын Анатов... шестьсот человек филистимлян победил". По традиции и сегодня в Израиле даются женские имена "Анат"....
Согласно теогонии Санхунйатона-Филона и Угаритской мифологии Балу (Баал-Цафон, Баал-Хаддад)- сын бога Дагона, брата Эла (Илу), которые, очевидно, такие же братья, как Шамемрум и Усой (Хусар), главы пантеонов богов завоевателей-семитов и покорённого автохтонного населения Ханаана. В «Финикийской истории» рассказано, что Эл «царствовал в стране» (Ханаане) и там «имел сына от туземной нимфы» (50.с80). Следовательно, бог Эл (Илу) для этой страны - не автохтонное божество.
Санхунйатон повествует о войнах между богами завоевателей и коренного населения: между Баал-Шамемом (Ураном, владыкой неба) и Понтом («морем»- греч.), протоханаанейским богом моря (вероятно, Ситоном (Дагоном), который считался в его городе братом Посейдона (106.с320)). Показательно, что протохананеянин Балу - "(аморейского бога) Йаму (с которым Илу даже вступает в сговор против «недостойного» Балу) давний невольник, строптивый раб (не смирившийся абориген) и неверный (бог иной веры, иного народа)", (Миф "Балу и Анат"; (96.с93)). С Йаму воевал (потерпел поражение, был убит, но воскрешён Цидом (Дагоном)) и бог Демарунт, сын наложницы, беременной захваченной в плен и отданной Дагону. Согласно "Финикийской истории", в начале времён (на первом этапе завоевания) Эл, как предполагается, даже отрубил голову «строптивой» Анат (50.с100)- своей "порочной дочери" (местной Великой богине). Символичны имена, данные протоханаанеями неким аморейским «богам пустыни», противостоящим Балу: «Разрушающие» и «Прожорливые» (106.с49). Лишь древние ханаанские божества Анат, Хусар и Шапаш (богиня Солнца) солидарны с богом Балу и поддерживают его в сопротивлении "недоброжелательности" Эла, а также помогают ему в войнах с Муту и Йаму, богами амореев-завоевателей. По-видимому, амореи, интенсивно ассимилируясь, всё же длительное время не идентифицировали себя с автохтонным протоханаанейским населением. Когда умер Балу, Илу (Эл)- верховный бог амореев, воскликнул (Миф «Муту и Балу» (106.с98)): «Что станет с народом сына Дагона? Что станет с (его) людьми?».
Характерно, что найденные Клодом Шеффером (97.с83) в Угарите храмы Балу (конец третьего-начало второго тыс. до н.э.) и Дагона, отца Балу, были построены по одинаковому плану (трёхчастная планировка)- собственно храм, примыкающий к нему вестибюль, и перед ним большой двор, обнесённый мощной стеной. Храмы прямоугольной формы, ориентированные по оси север-юг, содержали внешнее и внутреннее святилища. На открытом дворе находился алтарь (2,2х2 м), где и совершались принародные богослужения. К входу во двор (с восточной стороны) вела особая «дорога процессий». Храмы Балу (40х20 м) и Дагона (меньшего размера), видимо (106.с214), наиболее почитаемых богов Угарита, находились на самой вершине городского холма, причём, храм бога-отца располагался значительно выше, чем храм бога-сына (в ту пору ещё не царя богов).
С эллинистическим Асклепием отождествлялся ханаанейский бог-целитель Эшмун «называемый финикийцами Эшмуном за жизненную теплоту (50.с126)». Считается (49.), что наименование "Э-ш(е)м-ун"- производное от "шем"- "имя", апеллятив, заменяющий запретное имя бога. Однако, возможна и другая этимология имени: наименование бога, прочитанное (вокализованное), как "Э-ш(е)мен"- "(Это) елей, масло, (исцеляющий, возвращающий «жизненную теплоту») бальзам", более отвечает надеждам и чаяниям ханаанеев, возлагаемым на способности этого бога (исцеление не только от болезней, но и от смерти). Эшмун, как и Асклепий в начале своей божьей деятельности, был наделён властью исцелять мёртвых.
Позднее Эшмун излечивал "дыхательную душу" умершего от всех страданий и сопровождал её (на магической ладье) на небеса, в царство богов. Обычно символом Эшмуна считалось изображение змеи на шесте. Эшмун - хтонический бог (ипостась бога-отца), в мистериях в его честь использовался некий мистический огонь (очищения). Отец бога Эшмуна - Цадик ("Праведник", хан.), предположительно, являлся судьёй в Шеоле (по другой версии Эшмун - сын Рашапы). В I тыс. до н.э. Эшмун, умирающий и воскресающий бог, считался покровителем Сидона и почитался в Тире (в перечне богов договора Ассирии с Тиром Эшмун стоит на пятом месте, после Мелькарта (50.с152)). Дамаский сообщает (49-2.; 94.с375), что о боге Эшмуне существовал миф, подобный мифу об Адонисе. .....
.....Ветхозаветные евреи "курили фимиам" и таким божествам, как Гад (ханаанейский эквивалент шумерского бога Энки) и Мена (Мени) (Ис.65.11). Божество Мени ("מני"), Мен(и)а ("מניה"-"часть"), также связывалось с судьбой (50.; 79.с228). В "Финикийской истории", дошедшей до нас в греческом переводе, "Мена, Мениа"- это "Геймармена" ("участь, судьба" (50.с100)), которая может соответствовать аккадской "шимту" ("участь, судьба, индивидуальная доля"), и также персонифицирована (как "Намтар"). Сравнение Мениа с египетскими божествами похожих наименований: Менкерот, Менкерт, Мент и Менхит (41.с139),- указывает (три из богинь - львицы и связаны с преисподней) на связь Мениа с хтоническим миром (как и Намтар).
Степень популярности, значимости, божества в определённый исторический период отчётливо выявляется из межгосударственных документов той поры. В первой четверти I тыс. до н.э. ранжирование финикийских богов обстояло следующим образом: "Да уничтожит Баал-Шамем и Эл, создатель земли, и Шемеш вечный, и всё поколение сынов Эла" (720 г. до н.э., финикийско-хеттская иероглифическая билингва из Кара-Тепе (50.с219)). В договоре тирийцев с Ассархаддоном (667 г. до н.э.) приведён следующий порядок перечисления богов: Баал-Шамем, Баал-Мелех (Эл), Баал-Цафон (Балу), Мелькарт, владыка Тира, и Эшмун.
Религиозное мировоззрение Древнего Мира считало землю любого рода неотъемлемой собственностью её божества, милостиво дозволяющего людям пользоваться ею: "ибо Моя земля; вы пришельцы и поселенцы у Меня" (Лев.25.23). Считалось, что каждое божество владело только своей территорией, своей землёй. Имена богов Ханаана даже содержали наименования принадлежащих им местностей: Баал-Леван, Баал-Кармель, Баал-Пеор (хозяин Пеора); и города назывались их именами: Иерихон, Анатот, Иерусалим ("Шаллиму"- бог вечерней зари)...
......
..........Как отмечает Ю.Б. Циркин: «Религиозно-мифологические представления, будучи весьма консервативными, по своей природе, отражают обычно не современную, а предыдущую стадию общественно-хозяйственной и политической эволюции» (106.с259).
В религиозном мировоззрении израильско-иудейского доиудаистического общества, «ветхозаветных» евреев, потомков "черноголовых" и древнейшего населения Ханаана, несомненно, помимо шумерских постнеолитических представлений и атавизмов "веры отцов" Авраама, устойчиво удерживались и культовые традиции раннеземледельческой археологической культуры «керамического неолита» Ханаана, адаптированные ассимилировавшимися амореями-завоевателями. Некоторые древнейшие религиозные представления Месопотамии и Ханаана были тождественны (например, «Не вари козлён-ка...»).
Употребление ханаанеями крови в пищу было запрещено, по всей вероятности, уже в глубочайшей древности (Кровь, как возлияние, принадлежала только Великому богу-отцу, владыке земли, воды и преисподней). Подобно древним евреям ханаанеи также соотносили кровь с душой (Миф «Волшебный лук»): «Пролилась кровь Акхата, и вышла из него душа» (106.с128).
Святилище типа "высота (бома)", конструктивно представляло собой алтарь из необработанного камня, возведённый на открытом воздухе (первоначально, видимо, на холмах или в горах - на высотах, что-бы быть поближе к небу, к богине Неба), причём, не было ни статуи, ни стен и крыши, ни ограды (97.с96). Такое святилище являет собой древнейший тип храма Великого мезолитического владыки (вероятно, двуполого божества, поскольку на таких алтарях жертва предавалась огню).
Уже в архаичные времена полагали, что воздействие огня на человека очищает, сжигая скверну. В Индии, например, юноша и девушка в начале традиционного обряда бракосочетания семь раз (символика бога-отца) обходят огонь священного костра. «Ветхозаветные» евреи также были глубоко убеждены в том, что если будет на то воля Божья, то "Господь омоет скверну (как бог вод) и очистит... духом огня (как бог земли и её недр)" (Ис.4.4). Отсюда и культовая практика очищения огнём, осуждаемая официальным жречеством Древнего Израиля как языческая (Втор.18.9-12; и др.). ....
.........В древности, вероятно, принесение богу в жертву первенца не было чем-то из ряда вон выходящим. Об этом говорит пророк Михей (6. 6-7): «С чем я предстану пред Господом, преклонюсь пред Богом Вышним? Предстану ли пред Ним со всесожжениями, с тельцами годовалыми? Не хочет ли Господь тысячи овнов, мириады потоков елея? Не дам ли я моего первенца за мое преступление, плод моего чрева за мой грех?».
Наименование арабского «Праздника жертвы» («Ид аль-адха», араб.) «Курбан» - «жертва» («корбан» ("קורבן") на иврите) - считается словом арамейского происхождения. Обоснование этого праздника арабы усматривают в жертвоприношении Авраамом своего сына-первенца (по Корану - Исмаила; ряд арабских племён - потомки «черноголовых», см. Кн.I). Если полагать это название праздника (Кур-бен) словом из лексикона «черноголовых», где «Кур» - имя протодравидийского Великого бога-отца, а «бен» - сын, то перевод данного слова: «сын (первенец) - (богу) Куру» (По Феофасту в III в. до н.э. у евреев «корбан» понимался как «дар Богу»)- может указывать и на то, что обычай принесения в жертву Всевышнему сыновей-первенцев процветал как в натуфийско-куро-араксском Ханаане, так и в протодравидийско-шумерской Месопотамии (а, возможно, и у семитов древней Аравии).
«Богу - богово». И евреи, как и ханаанеи, не "мудрствуя лукаво", отдавали своих первенцев Великому богу вод, земли и преисподней, которому, как богу животного плодородия, и принадлежало всё первородное (точно так же, как все первинки урожая приносились в жертву Великой богине-матери, ответственной за растительное плодородие). Жертвоприношения совершались в любом, подходящем для этой цели, месте: "закалающие детей при ручьях, между расселинами скал" (Ис.57.), в долине Хинном. При раскопках земли Ханаанской археологи обнаружили большое количество обгоревших детских скелетов в различных местах захоронений. Нередко погребение сожжённых детей осуществлялось в виде захоронения урн с прахом (часто с посвятительными, вотивными, надписями) в пещерах.
В результате раскопок древнего ханаанейского храма в Гезере, в одной из пещер на его территории, обнаружены многочисленные детские трупы, похороненные в кувшинах. Всем этим детям было не более восьми дней. Ни у одного из них на теле не найдено следов какой-либо травмы или насильственной смерти, только у двух младенцев заметны следы ожогов. По-видимому, детей, подержав над огнём для очищения, ещё живых и кричащих, засовывали в кувшины, в большинстве случаев головами вниз (чтобы заглушить крик). Затем детей хоронили в "святом месте" во дворе храма. Учёные едины во мнении по поводу этого захоронения: это - первенцы, принесённые в жертву божеству. Последующие находки подтвердили, что это - священные жертвы (12.с201;14.с269). Подобные детские гробницы-кувшины найдены, например, и в городе Таанахе. .....
Михаил Зильберман . Земля Ханаанейская
3.Некоторые ханаанейские обычаи
у древних евреев.
http://www.hapiru.ru/Text2-2.html
ии
Характерно, что "сестра и жена" (заметим, что жрица-рапаитка Пагату - сестра и жена Акхата, будущего главного жреца рапаитов Харнама; Миф "Волшебный лук") бога Балу богиня Анат пылает к нему совершенно не супружеской любовью, но материнской:
Как сердце коровы к её телёнку,
Как сердце овцы к её ягнёнку,-
Так - сердце Анат (стремится) к Ваалу.
(Перевод И.Шифмана)
Эпитеты, использованные в этих очень красивых древних стихах, характеризуют Анат, как Великую неолитическую богиню-мать, а Балу - как её дитя.
То что Балу - первоначально бог-податель небесной влаги, её воплощение,- порождение богини Неба, явствует из того, в частности, что перед пиром (Анат в гостях у Балу, миф «Дворец для Балу») Анат и Балу, как небесные боги, совершают ритуальное омовение не водой земного источника, но «росой небес». Это же можно усмотреть и из содержания древнего мифа, рассказывающего о том, как Анат поглощает телесную суть (кровь и плоть) убитого бога Балу (106. с277).
С точки зрения естественноприродного толкования мифа «перед нами,- пишет Ю.Б. Циркин (с277),- олицетворённое поглощение дождя (Балу) земным источником (Анат)». Непосредственно после этого деяния Анат (по тексту) обходит различные земные источники. Отсюда ряд учёных делает вывод, что Анат - богиня земных источников, а её имя (Анат)- производное от слова «источник».
Если рассматривать Анат, как богиню Неба, владычицу «высокой, небесной, воды (А-Н)», то, поглощая материальную субстанцию Балу - влагу, она (небо) собирает (в виде испарений) росу и воды дождя, собственность, принадлежащую ей по праву (в отличие от «сладких» вод Бездны (Абзу) - вод земных источников, принадлежащих Великому богу-отцу). По-видимому, ко времени создания мифа сама богиня Неба уже «утратила» способность производить дождь или росу, поэтому она, как богиня плодородия, обходит земные источники влаги с тем, чтобы оценить их обильность, а также и ущерб от засухи после гибели Балу.
Характерен состав погребальной жертвы, принесённой Анат при предании земле тела Балу: по семьдесят (70=7х10 либо 70=7х5х2) быков и волов, горных козлов, овец, ослов, оленей. Поскольку Балу изначально бог небесный, ипостась богини Неба как «высокая» небесная вода, жертвы Анат кратны трём: три одной стороне и три - другой: помимо земли и преисподней (символика: числа 7, 5 и 10; животные - быки и волы) и подземного огня (горные козлы), жертвы приносятся также и небу (олени, ослы, овцы).
Примечательно, что в борьбе за равноправие, независимость и власть с владыкой Илу и его потомством, основным атрибутом чего прежде всего служило наличие дворца («когда будет у Балу дворец, тот сможет установить время дождей, время потоков, он возвысит свой голос в облаках, бросит на землю молнии»),
Балу не только обращается (через вестников) за помощью к Великой матери Анат, но и просит её, живущую в недрах земли, походатайствовать о содействии перед Авадоном (Хусаром, Дагоном)- Великим отцом, богом земли и преисподней, - от своего (её) имени (путём жертвоприношения Авадону исключительно атрибутов культа богини) попросить за него. «Балу просит её поместить в землю хлебную жертву, вылить возлияние (молоко или масло) в глубину земли, поместить там жертвенный котёл (для варки)». В начале, увидев вестников Балу, Анат сильно испугалась (за своё возлюбленное чадо): «ослабли её члены, задрожали её колена». Но «успокоенная (ими) Анату согласилась сделать всё, о чём просит Балу» (106.с92).
В Мифе "Балу и Муту" (69.с86) повествуется о том, что после смерти Балу на земле наступает засуха и опустошение. В отместку за гибель любимого «мужа» и её последствия богиня плодородия Анат убивает Муту. В тексте мифа, практически, не рассказано о битве между ними (Богиня-мать неимоверно сильнее и Муту, и Балу, этих «двух равно могучих исполина»: «Она (с лёгкостью) схватила Муту, сына Илу» и разрубила его мечом-серпом). Описание последствий победы «воспроизводит цикл сельскохозяйственных работ после сбора урожая» (106.с354).
«Муту, Мот» - и смерть, и, в тоже время первозданная плодоносящая живительная сила (ил, перегной (продукт смерти), дающий и усиливающий плодородие твёрдой, каменистой почвы Ханаана). Как животворящая субстанция, гниль, грязь, выступает и у Нонна Панополитанского (в его передаче Тирского мифа). Поэтому «только он, Муту, один... накормит богов и людей, насытит всех живущих на (этой) земле»; Балу же, Владыка того, что на земле, на это не способен (106.с97). Муту, царь преисподней, недр земли, по-видимому, был ответственен также и за водные «источники бездны».
Дабы возродить жизнь на земле, Анат размалывает жерновами останки Мота и рассевает их (животворящий ил) по полю подобно зерну (по-видимому, богиня плодородия, подательница влаги, контролировала и уровень живительной силы земли), и тогда Балу тотчас воскресает и воз-вращается к жизни, а напоённый и омытый им мир оживает. Именно взаимодействие, единение богов (в начале - Великих бога-отца и богини-матери, а позднее - их ипостасей) возрождает умершие семена, брошенные в землю. В одном из мифов (63.с372) Анат, раннеземледельческая богиня растительного плодородия, убивает Муту, изображаемого в образе «зрелого колоса», который падает под ударом её серпа в конце лета (т.е. живительная плодоносящая сила бога земли Муту создаёт урожай, вливаясь в растения, затем гибнет (однако, не сам Муту) во время его уборки, но возрождается ежегодно (Балу - каждые семь лет); поэтому и Муту (в одной из своих ипостасей, в частности, не как царь Шеола) - умирающий и воскресающий бог). Древние жители Ханаана воспринимали распри своих богов Муту и Балу, что называется, как «единство и борьбу» противоположных сторон одного и того же явления в процессе поддержания жизни на земле (поглощение небесной влаги землёй и преисподней). Поэтому и «никто (из них) не мог победить», борьба, в конце концов, прекратилась и «боги примирились». Характерно, что табличка с рассказом о борьбе Балу с Муту «завершается гимном в честь богини (солнца) Шапаш» (106. с355); ибо тепло (солнце), влага и плодородие земли воспринимались как дарованное людям свыше единое божественное благо.
"Люди,- полагает А.Б.Зубов (105.с100),- стали использовать зерно (и колос) в религиозных обрядах за одно, а то и за два тысячелетия до начала регулярного зе мледелия и, практически, одновременно с фиксируемым археологически сбором дикорастущих злаков. Складывается впечатление, что зерно (и колос), мука, выпеченный хлеб... были (важнейшими) элементами ритуала... Зерно... очень ёмкий символ смерти и воскресения, возрождения" (изображение богини-матери с головой в форме зерна - артефакт; мука, хлеб и зерно приносились в жертву только богине растительного плодородия).
Ради торжества жизни и упрочения миропорядка на земле Анат борется с различными разрушительными силами природы: и с богом преисподней, и с разбушевавшейся морской стихией - с чудовищем Латану. Так, в борьбе с Йаму и семиголовым змеем, его опричником, Балу, помогающий Анат, был тяжело ранен копьём Муту, союзника Йаму, когда он (Балу), преследуя Латану, забрался в его логово на дне моря, откуда его, вероятно, в бессознательном состоянии, и извлекла богиня Неба (наверное, при участии Шапаш, содействующей Анат в подобных обстоятельствах).
Возможно, это - мифопоэтические отголоски каких-то великих распрей, конфликтов, происходивших между Великой неолитической богиней-матерью и богом-отцом, методы разрешения которых весьма красочно высвечиваются в описании предполагаемой расправы Анат (угрозы) над богом Илу (Элом), прежде (семитическим) неолитическим богом-отцом (57.): "Швырну я его, словно овцу, на землю. Кровью омою середину его бороды" ("Дворец для Балу"). И разговаривает Анат с богом Илу не как почтительная дочь, но как сварливая жена (Рахмайу), как богиня Неба, глава пантеона: "Радуйся, Илу, что ещё жив на свете".
Древнейшие представления о богах (невероятная жестокость и необузданная ярость) отражены в непомерной кровожадности Анат, "моющей руки в потоках крови врагов". «К её ногам падали головы воинов, как отрезанные колосья, над нею, как саранча, летали отрубленные руки». «Многих сразив, она оглянулась. При виде трупов блаженство её охватило, вспухла печень её (от радости), ибо она погружала колени в кровь храбрецов» (Миф "Дворец для Балу"). Точно также радостно купалась в крови и древняя египетская богиня Неба Хатхор, небесная корова (она же богиня любви): "она ходила, глубоко увязая в (человеческой) крови" (71.с86).
В Угаритской мифологии Анат носит эпитет "невестка народа" (49-1.с75), т.е. является женой сына бога-эпонима угаритян, их создателя. Предполагается, что в протоханаанейской древности Угарита Анат считалась женой (и сестрой) хтонического бога «Угару» (возможно, сына "Божественного Отца", сотворившего главных богов и людей, либо самого Отца), основателя и покровителя города Угарит. Позднее, в мифе «Дворец для Балу», Угару уже представлен как «рядовой» бог: в качестве посланца Силача Балу к Анат он преклонился пред ногами богини и простёрся ниц. Существует мнение, что наименование «Угарит» - имя богини плодородия, и, следовательно, оно - один из протоханаанейских эпитетов богини Анат, великой матери.
В Ханаане богине Анат поклонялись повсеместно; ей посвящали деревья (69. с65); много городов носило её имя: Анат и Карт-Анат; Та-Анат (Фаанаф) - Земля Анат, егип.-хан.; Бет-Анат в Иудее и в ко-ленах Нефалимовом и Бениаминовом; в городе Анатод родился пророк Иеремия.
В израильско-иудейском доиудаистическом обществе весьма почитали Анат. Так, мать Самегара (Шемагар - "Имя-гора"), героя Древнего Израиля, носила имя богини (Суд.3.31): "Самегар, сын Анатов... шестьсот человек филистимлян победил". По традиции и сегодня в Израиле даются женские имена "Анат"....
Согласно теогонии Санхунйатона-Филона и Угаритской мифологии Балу (Баал-Цафон, Баал-Хаддад)- сын бога Дагона, брата Эла (Илу), которые, очевидно, такие же братья, как Шамемрум и Усой (Хусар), главы пантеонов богов завоевателей-семитов и покорённого автохтонного населения Ханаана. В «Финикийской истории» рассказано, что Эл «царствовал в стране» (Ханаане) и там «имел сына от туземной нимфы» (50.с80). Следовательно, бог Эл (Илу) для этой страны - не автохтонное божество.
Санхунйатон повествует о войнах между богами завоевателей и коренного населения: между Баал-Шамемом (Ураном, владыкой неба) и Понтом («морем»- греч.), протоханаанейским богом моря (вероятно, Ситоном (Дагоном), который считался в его городе братом Посейдона (106.с320)). Показательно, что протохананеянин Балу - "(аморейского бога) Йаму (с которым Илу даже вступает в сговор против «недостойного» Балу) давний невольник, строптивый раб (не смирившийся абориген) и неверный (бог иной веры, иного народа)", (Миф "Балу и Анат"; (96.с93)). С Йаму воевал (потерпел поражение, был убит, но воскрешён Цидом (Дагоном)) и бог Демарунт, сын наложницы, беременной захваченной в плен и отданной Дагону. Согласно "Финикийской истории", в начале времён (на первом этапе завоевания) Эл, как предполагается, даже отрубил голову «строптивой» Анат (50.с100)- своей "порочной дочери" (местной Великой богине). Символичны имена, данные протоханаанеями неким аморейским «богам пустыни», противостоящим Балу: «Разрушающие» и «Прожорливые» (106.с49). Лишь древние ханаанские божества Анат, Хусар и Шапаш (богиня Солнца) солидарны с богом Балу и поддерживают его в сопротивлении "недоброжелательности" Эла, а также помогают ему в войнах с Муту и Йаму, богами амореев-завоевателей. По-видимому, амореи, интенсивно ассимилируясь, всё же длительное время не идентифицировали себя с автохтонным протоханаанейским населением. Когда умер Балу, Илу (Эл)- верховный бог амореев, воскликнул (Миф «Муту и Балу» (106.с98)): «Что станет с народом сына Дагона? Что станет с (его) людьми?».
Характерно, что найденные Клодом Шеффером (97.с83) в Угарите храмы Балу (конец третьего-начало второго тыс. до н.э.) и Дагона, отца Балу, были построены по одинаковому плану (трёхчастная планировка)- собственно храм, примыкающий к нему вестибюль, и перед ним большой двор, обнесённый мощной стеной. Храмы прямоугольной формы, ориентированные по оси север-юг, содержали внешнее и внутреннее святилища. На открытом дворе находился алтарь (2,2х2 м), где и совершались принародные богослужения. К входу во двор (с восточной стороны) вела особая «дорога процессий». Храмы Балу (40х20 м) и Дагона (меньшего размера), видимо (106.с214), наиболее почитаемых богов Угарита, находились на самой вершине городского холма, причём, храм бога-отца располагался значительно выше, чем храм бога-сына (в ту пору ещё не царя богов).
С эллинистическим Асклепием отождествлялся ханаанейский бог-целитель Эшмун «называемый финикийцами Эшмуном за жизненную теплоту (50.с126)». Считается (49.), что наименование "Э-ш(е)м-ун"- производное от "шем"- "имя", апеллятив, заменяющий запретное имя бога. Однако, возможна и другая этимология имени: наименование бога, прочитанное (вокализованное), как "Э-ш(е)мен"- "(Это) елей, масло, (исцеляющий, возвращающий «жизненную теплоту») бальзам", более отвечает надеждам и чаяниям ханаанеев, возлагаемым на способности этого бога (исцеление не только от болезней, но и от смерти). Эшмун, как и Асклепий в начале своей божьей деятельности, был наделён властью исцелять мёртвых.
Позднее Эшмун излечивал "дыхательную душу" умершего от всех страданий и сопровождал её (на магической ладье) на небеса, в царство богов. Обычно символом Эшмуна считалось изображение змеи на шесте. Эшмун - хтонический бог (ипостась бога-отца), в мистериях в его честь использовался некий мистический огонь (очищения). Отец бога Эшмуна - Цадик ("Праведник", хан.), предположительно, являлся судьёй в Шеоле (по другой версии Эшмун - сын Рашапы). В I тыс. до н.э. Эшмун, умирающий и воскресающий бог, считался покровителем Сидона и почитался в Тире (в перечне богов договора Ассирии с Тиром Эшмун стоит на пятом месте, после Мелькарта (50.с152)). Дамаский сообщает (49-2.; 94.с375), что о боге Эшмуне существовал миф, подобный мифу об Адонисе. .....
.....Ветхозаветные евреи "курили фимиам" и таким божествам, как Гад (ханаанейский эквивалент шумерского бога Энки) и Мена (Мени) (Ис.65.11). Божество Мени ("מני"), Мен(и)а ("מניה"-"часть"), также связывалось с судьбой (50.; 79.с228). В "Финикийской истории", дошедшей до нас в греческом переводе, "Мена, Мениа"- это "Геймармена" ("участь, судьба" (50.с100)), которая может соответствовать аккадской "шимту" ("участь, судьба, индивидуальная доля"), и также персонифицирована (как "Намтар"). Сравнение Мениа с египетскими божествами похожих наименований: Менкерот, Менкерт, Мент и Менхит (41.с139),- указывает (три из богинь - львицы и связаны с преисподней) на связь Мениа с хтоническим миром (как и Намтар).
Степень популярности, значимости, божества в определённый исторический период отчётливо выявляется из межгосударственных документов той поры. В первой четверти I тыс. до н.э. ранжирование финикийских богов обстояло следующим образом: "Да уничтожит Баал-Шамем и Эл, создатель земли, и Шемеш вечный, и всё поколение сынов Эла" (720 г. до н.э., финикийско-хеттская иероглифическая билингва из Кара-Тепе (50.с219)). В договоре тирийцев с Ассархаддоном (667 г. до н.э.) приведён следующий порядок перечисления богов: Баал-Шамем, Баал-Мелех (Эл), Баал-Цафон (Балу), Мелькарт, владыка Тира, и Эшмун.
Религиозное мировоззрение Древнего Мира считало землю любого рода неотъемлемой собственностью её божества, милостиво дозволяющего людям пользоваться ею: "ибо Моя земля; вы пришельцы и поселенцы у Меня" (Лев.25.23). Считалось, что каждое божество владело только своей территорией, своей землёй. Имена богов Ханаана даже содержали наименования принадлежащих им местностей: Баал-Леван, Баал-Кармель, Баал-Пеор (хозяин Пеора); и города назывались их именами: Иерихон, Анатот, Иерусалим ("Шаллиму"- бог вечерней зари)...
......
..........Как отмечает Ю.Б. Циркин: «Религиозно-мифологические представления, будучи весьма консервативными, по своей природе, отражают обычно не современную, а предыдущую стадию общественно-хозяйственной и политической эволюции» (106.с259).
В религиозном мировоззрении израильско-иудейского доиудаистического общества, «ветхозаветных» евреев, потомков "черноголовых" и древнейшего населения Ханаана, несомненно, помимо шумерских постнеолитических представлений и атавизмов "веры отцов" Авраама, устойчиво удерживались и культовые традиции раннеземледельческой археологической культуры «керамического неолита» Ханаана, адаптированные ассимилировавшимися амореями-завоевателями. Некоторые древнейшие религиозные представления Месопотамии и Ханаана были тождественны (например, «Не вари козлён-ка...»).
Употребление ханаанеями крови в пищу было запрещено, по всей вероятности, уже в глубочайшей древности (Кровь, как возлияние, принадлежала только Великому богу-отцу, владыке земли, воды и преисподней). Подобно древним евреям ханаанеи также соотносили кровь с душой (Миф «Волшебный лук»): «Пролилась кровь Акхата, и вышла из него душа» (106.с128).
Святилище типа "высота (бома)", конструктивно представляло собой алтарь из необработанного камня, возведённый на открытом воздухе (первоначально, видимо, на холмах или в горах - на высотах, что-бы быть поближе к небу, к богине Неба), причём, не было ни статуи, ни стен и крыши, ни ограды (97.с96). Такое святилище являет собой древнейший тип храма Великого мезолитического владыки (вероятно, двуполого божества, поскольку на таких алтарях жертва предавалась огню).
Уже в архаичные времена полагали, что воздействие огня на человека очищает, сжигая скверну. В Индии, например, юноша и девушка в начале традиционного обряда бракосочетания семь раз (символика бога-отца) обходят огонь священного костра. «Ветхозаветные» евреи также были глубоко убеждены в том, что если будет на то воля Божья, то "Господь омоет скверну (как бог вод) и очистит... духом огня (как бог земли и её недр)" (Ис.4.4). Отсюда и культовая практика очищения огнём, осуждаемая официальным жречеством Древнего Израиля как языческая (Втор.18.9-12; и др.). ....
.........В древности, вероятно, принесение богу в жертву первенца не было чем-то из ряда вон выходящим. Об этом говорит пророк Михей (6. 6-7): «С чем я предстану пред Господом, преклонюсь пред Богом Вышним? Предстану ли пред Ним со всесожжениями, с тельцами годовалыми? Не хочет ли Господь тысячи овнов, мириады потоков елея? Не дам ли я моего первенца за мое преступление, плод моего чрева за мой грех?».
Наименование арабского «Праздника жертвы» («Ид аль-адха», араб.) «Курбан» - «жертва» («корбан» ("קורבן") на иврите) - считается словом арамейского происхождения. Обоснование этого праздника арабы усматривают в жертвоприношении Авраамом своего сына-первенца (по Корану - Исмаила; ряд арабских племён - потомки «черноголовых», см. Кн.I). Если полагать это название праздника (Кур-бен) словом из лексикона «черноголовых», где «Кур» - имя протодравидийского Великого бога-отца, а «бен» - сын, то перевод данного слова: «сын (первенец) - (богу) Куру» (По Феофасту в III в. до н.э. у евреев «корбан» понимался как «дар Богу»)- может указывать и на то, что обычай принесения в жертву Всевышнему сыновей-первенцев процветал как в натуфийско-куро-араксском Ханаане, так и в протодравидийско-шумерской Месопотамии (а, возможно, и у семитов древней Аравии).
«Богу - богово». И евреи, как и ханаанеи, не "мудрствуя лукаво", отдавали своих первенцев Великому богу вод, земли и преисподней, которому, как богу животного плодородия, и принадлежало всё первородное (точно так же, как все первинки урожая приносились в жертву Великой богине-матери, ответственной за растительное плодородие). Жертвоприношения совершались в любом, подходящем для этой цели, месте: "закалающие детей при ручьях, между расселинами скал" (Ис.57.), в долине Хинном. При раскопках земли Ханаанской археологи обнаружили большое количество обгоревших детских скелетов в различных местах захоронений. Нередко погребение сожжённых детей осуществлялось в виде захоронения урн с прахом (часто с посвятительными, вотивными, надписями) в пещерах.
В результате раскопок древнего ханаанейского храма в Гезере, в одной из пещер на его территории, обнаружены многочисленные детские трупы, похороненные в кувшинах. Всем этим детям было не более восьми дней. Ни у одного из них на теле не найдено следов какой-либо травмы или насильственной смерти, только у двух младенцев заметны следы ожогов. По-видимому, детей, подержав над огнём для очищения, ещё живых и кричащих, засовывали в кувшины, в большинстве случаев головами вниз (чтобы заглушить крик). Затем детей хоронили в "святом месте" во дворе храма. Учёные едины во мнении по поводу этого захоронения: это - первенцы, принесённые в жертву божеству. Последующие находки подтвердили, что это - священные жертвы (12.с201;14.с269). Подобные детские гробницы-кувшины найдены, например, и в городе Таанахе. .....
Михаил Зильберман . Земля Ханаанейская
3.Некоторые ханаанейские обычаи
у древних евреев.
http://www.hapiru.ru/Text2-2.html
ии
Tags:
